То самое непотребство

[KeyKate]

Название: Возвращение домой
Бета:  Серийный тупица
Фандом: Конспиратор (The Disguiser)
Пейринг: Мин Лоу/Мин Тай/Мин Чэн (в разных вариациях)
Рейтинг: NC-17
Жанр: PWP
Размер: 5237 слов
Предупреждения: (псевдо) инцест, порка, связывание, секс в троем и там еще по мелочи
Таймлайн: все происходит вскоре после того, как Мин Тай возвращается домой на Новый год (пока еще все относительно хорошо).
Дисклеймер: ничего не имею, кроме аморального удовольствия
От Автора: предупреждаю сразу, это моя первая в жизни НЦа, первый фик по китайцам, и вообще первый законченный текст длиннее драббла, который увидел свет. Я была (и все еще) сильно не уверена, что сподоблюсь на что-то подобное еще раз, поэтому концентрация кинков зашкаливает. За вдохновение спасибо  сумеречная кошка на тонких ветвях и ее великолепному тройничку.
И, спонсор нашего показа Крымский пивобезалкогольный комбинат, который варит просто умопомрачительное темное нефильтрованное. Без него этот текст, скорее всего так и не появился бы


А Чэн

Наблюдать за происходящим было немного неловко. Нет, ему и раньше приходилось видеть, как двое занимаются тем, что для чужих глаз не предназначено. Но, как правило, это было нужно для дела и не вызывало никаких эмоций, кроме легкой брезгливости. И уж точно ему ни разу до этого не приходилось видеть в подобной ситуации своего брата. Ни одного из своих братьев. По крайней мере, со стороны. Сейчас же перед ним были оба. Мин Тай, лежащий на коленях старшего брата со спущенными штанами. И Мин Лоу, наносящий четкие, размеренные удары по изрядно покрасневшим ягодицам. Судя по реакции младшего, бил он сильно и правильно, так что прошибало до самого нутра. Мин Тай держался, пока не издал ни звука и отчаянно старался не ерзать по коленям старшего брата. Но, судя по выражению лица, давалось ему это с большим трудом.
Никакой брезгливости сейчас не было. Ревности тоже. В конце концов, это был Мин Тай, младший брат, с самого детства купавшийся во всеобщей любви и обожании. Мысль о маленьком Тае, которому всегда все сходило с рук, тоже на удивление не вызвала отторжения. Теперь он превратился в молодого красивого и до ужаса самоуверенного мужчину, который, наконец, нарвался. А Чэн чувствовал, что Мин Лоу собирается расплатиться за все, что им пришлось пережить с того момента, как младший оказался в разведшколе. И рассчитывал принять активное участие в этом справедливом возмездии.
Старший брат замахнулся как-то особенно удачно, Мин Тай дернулся, судорожно выдохнул и тут же снова замер. Пытался держать лицо даже сейчас. Захотелось улыбнуться, или облизнуть пересохшие губы, или сжать уже, наконец, свой член, давно требующий внимания.

Мин Тай
Если бы он мог сейчас связно мыслить, обязательно задумался бы над тем, как оказался в таком недвусмысленном положении. Но накатывающее волнами возбуждение плавило тело и мозг, думать отчаянно не получалось, все силы уходили на то, чтобы хоть немного сдерживать себя. Кровь тяжело стучала в висках, отдаваясь не менее сильной пульсацией ниже.
И на самом деле Мин Таю не нужно было ничего анализировать, чтобы понять, главную причину. Это был его старший брат. Оба его брата. И то, что происходило сейчас каким-то невероятным образом, смывало все подозрения и недоверие, возникшее между ними в последнее время. Возвращалось то безусловное доверие, знакомое с детства, и безграничная любовь…
Последняя мысль, подкрепленная очередным звонким ударом ладони по голой заднице, прошила тело жаркой молнией, Мин Тай не выдержал и, наконец, застонал.

Мин Лоу
Мин Тай сам пришел и сам нарвался, а он, как старший брат, просто обязан был преподать зарвавшемуся щенку урок. Примерно так должна была выглядеть официальная версия. Но на деле раздражение в нем мешалось с возбуждением и отчаянной, всепоглощающей нежностью, переплавляясь в жгучий коктейль, который мог привести только к одному исходу. И, судя по тому, как к его коленям прижимался полностью возбужденный член Мин Тая, тот это тоже отлично понимал. Хоть, наверное, и не готов был пока в этом признаться.
Мин Лоу на мгновение поднял голову и буквально столкнулся с потемневшим взглядом А Чэна, в нем читалась та же жажда, которую испытывал он сам. Что ж, они всегда понимали друг друга без слов. И сейчас он тоже не подведет.
Руку пекло от соприкосновений с покрасневшей и такой восхитительно чувствительной кожей. От очередного шлепка Мин Тай дернулся, невольно проехался возбужденным членом по его коленям и застонал. Так сладко и протяжно, что Мин Лоу не выдержал и сжал ладонью его ягодицу, заставляя замереть и напрячься. Он снова встретился взглядом с А Чэном, который по-прежнему стоял, прислонившись к столу, всего в паре шагов от них. Тот понятливо кивнул – пора.

А Чэн
Во взгляде Мин Лоу пылало и плавилось что-то, чему А Чэн не мог подобрать названия, но теперь уже ему самому захотелось застонать. Он все-таки облизнул сухие губы и кивнул. Пора было заканчивать с этой не слишком невинной игрой. Кожаный диван, конечно, был хорош, но лучше переместиться для этого в спальню. Кровать у старшего брата достаточно просторная и крепкая, чтобы выдержать троих взрослых мужчин… чем бы они ни планировали заниматься.
Впрочем, чем именно они планировали заниматься, было очевидно даже Мин Таю, судя по его раскрасневшимся щекам, блестящим, совершенно пьяным глазам и приоткрытым губам, с которых срывалось шумное дыхание. А зная, насколько изощрённой может быть фантазия старшего брата, можно было с уверенностью сказать, что этот урок Мин Тай запомнит надолго.
А Чэн потянул узел галстука, расслабляя, а потом и вовсе стягивая с шеи. Мин Лоу легко поглаживал пылающие ягодицы младшего брата, от чего его, похоже, вело только сильнее.
– Поднимайся, – наконец, произнес Мин Лоу, и в его голосе была слышна сводящая с ума хрипотца.
Мин Тай как будто не сразу понял, что обращаются именно к нему. Колени его дрожали и разъезжались, как у новорожденного жеребенка, а когда он, наконец, смог подняться, тут же запутался в так и неснятых брюках и неловко завалился вперед. Прямо на руки к успевшему подойти А Чэну.
Сильное и невероятно горячее тело в руках ощущалось просто восхитительно. Провести руками по спине, легко прихватить за задницу, спуститься вниз, скользнув по крепким бедрам. Теперь можно было аккуратно снять ботинки и мешавшиеся штаны, чем А Чэн и занялся. Младший удивительно покорно принимал все эти манипуляции и лишь прерывисто вздыхал, когда чужие пальцы касались обнаженной кожи. Умопомрачительная чувствительность. А ведь самое интересное было еще впереди.
Полы пока что застегнутой рубашки хоть и доходили до середины бедра, не могли скрыть состояние Мин Тая, а А Чэн не смог противостоять искушению провести рукой по возбужденной плоти, прежде чем подняться. Брат отозвался еще одним восхитительным стоном, коротким и задыхающимся.
– Старший брат, мне кажется, твой урок произвел не совсем тот эффект, на который ты рассчитывал, – произнес А Чэн, задумчиво поглаживая младшего брата там, где плечо переходило в шею. В руке все еще был зажат снятый галстук и, кажется, он уже придумал достойное применение этой детали своего гардероба.
Тем временем, Мин Лоу поднялся со своего места и подошел к ним вплотную, буквально запирая младшего брата между их телами. То, что он прошептал на ухо Мин Таю, почти отчаянно цепляющемуся за его плечи, А Чэн услышал не менее отчетливо. И от этих простых слов, его пробрало сладкой дрожью предвкушения:
– Значит, продолжим урок, – сказал Мин Лоу и всем телом подтолкнул их обоих в сторону спальни.

Мин Тай
Так просто не могло быть, не после всех тренировок. Но сознание плыло, как не бывало даже после крепкой выпивки, а тело восторженно вручало контроль старшим братьям. Когда А Чэн поймал его, он даже не успел испугаться. И это было правильно, так было всегда, сколько он себя помнил. А Чэн помогал, защищал, спасал. И сейчас, когда его руки скользили по телу, это тоже было правильно, только хотелось еще, сильнее, больше, по-настоящему. Чтобы, наконец, удовлетворить ту жажду, которая разрасталась не только в теле, но и, казалось, в душе.
Но прикосновения А Чэна, как назло, были легкими, скользящими, дразнили, но не давали удовлетворения. Он не сразу понял, что именно брат говорил, но когда сзади к нему прижался Мин Лоу, все стало почти идеально. Возбужденный член, прижатый к его заднице, прикрытой только тонким хлопком рубашки, отчетливо ощущался даже сквозь плотную ткань брюк. А горячий шепот на ухо заставлял кожу покрыться мурашками, давая откровенное обещание: сейчас все будет. И Мин Тай вдруг понял, что ни выдержка, ни тренировки не имели никакого значения, потому что он сам, добровольно отдал контроль и упивался этим чувством свободы и вновь обретенного доверия.

Мин Лоу
А Чэн с ходу принял правила игры, дразнил, не Мин Тая, а его самого, хотя распалять еще сильнее не было никакого смысла. И так приходилось задействовать все внутренние ресурсы, чтобы сдержаться и не нагнуть младшего прямо здесь, на диване, или на столе… СТОП! Спальня, нужно дойти до спальни. Но обычно дерзкий, заносчивый Мин Тай сейчас был таким покорным и так льнул к рукам, что это казалось почти неосуществимым.
Спасал ситуацию тоже А Чэн, они сталкивались руками, выглаживая каждый укромный уголок тела младшего, сталкивались шальными взглядами над его плечом, один раз даже столкнулись губами на его шее, но каким-то чудом продолжали идти в нужном направлении. И само присутствие А Чэна удерживало его не грани, не позволяя окончательно растерять трезвость мысли.
Он пытался вспомнить, был ли их первый раз таким же сумасшедше-пьянящим, или дело было именно в Мин Тае, умевшем вывести из себя кого угодно. Но воспоминания путались, наскакивали друг на друга и разбивались о настоящее, в котором младший брат так восхитительно прогибался, откидывая голову ему на плечо, а А Чэн, на мгновение отвлекшись от самого главного, стаскивал покрывало с кровати, до которой они все-таки дошли. Привычка к аккуратности, такая бессмысленная сейчас.

А Чэн
Распростертый на кровати Мин Тай в одной белой рубашке выглядел порочно и невинно одновременно. Но пары штрихов этой картине явно не хватало, чтобы стать истинным шедевром. А Чэн наклонился и медленно, пуговица за пуговицей, расстегнул рубашку, разводя полы в стороны. Да, так определенно лучше, вот и старший брат издал явно одобрительный звук, садясь на край кровати и начиная расстегивать запонки. О своей одежде тоже надо было позаботиться, но для этого еще будет время. Своего часа в руке ждал, свернувшийся змейкой галстук, и А Чэн, недолго думая, снова наклонился к младшему, затягивая на его запястьях первую мягкую петлю.
Мин Тай удивленно распахнул глаза, но не сделал даже попытки отстраниться или увернуться. На его лице в это мгновение было написано только одно желание, которое А Чэн с удовольствием удовлетворил, прижавшись к губам брата в первом настоящем поцелуе.

Мин Тай
Это не был его первый раз, в конце концов, во Франции он не терял времени даром и свою славу плейбоя и повесы заработал далеко не зря. Там тоже был восторг, азарт, страсть, новизна ощущений. Но люди, с которыми он делил постель до этого дня, были всего лишь незнакомцами, как бы долго и близко они не общались. Наверное, именно поэтому то, что происходило сейчас, воспринималось так ярко и полно. Мин Тая поражало и жгло изнутри собственное желание открыться полностью, что в обычной жизни было бы немыслимо.
И даже когда А Чэн завел его руки за голову и крепко связал, не было ни страха, ни желания воспротивиться, только лишь всколыхнувшаяся сильнее жажда, захватившая его целиком. Наверное, она достаточно ясно отразилась в его взгляде, потому что брат его понял и, наконец, поцеловал так, как давно хотелось, наверное, им обоим.
Поцелуй все длился и длился, буквально выжигая воздух из легких, а Мин Тай все никак не мог им насытиться, впиваясь в чужие губы и тщетно пытаясь поймать язык, уверенно хозяйничающий у него во рту. Это было так восхитительно правильно. Особенно, когда к языку и губам добавились пальцы А Чэна, гладящие по груди, чувствительно сжимающие соски и скользящие короткими ногтями по линии ребер.
Сдерживаться не было уже никакого смысла, Мин Тай выгнулся на постели, стараясь сделать прикосновение более полным, и застонал прямо в поцелуй, который и не думал прерываться. Связанные руки мешали, делали беспомощным, заставляя принимать лишь то, что брат собирался ему дать, лишая возможности сделать что-то самому.
Скрипнул, выдвигаясь, ящик прикроватной тумбочки, и к первой паре рук добавилась вторая. Старший брат решил уделить внимание той части, до которой А Чэн пока не добрался, ладони скользили по бедрам медленно, но уверенно. Совсем рядом с тем местом, которое особо жаждало прикосновения, но все же не достигая его.
Мин Тай чувствовал, как возбуждение заставляет тело гудеть, словно перетянутая струна, вот-вот готовая лопнуть. Напряжение заставляло вибрировать каждый нерв, сердце билось о ребра с такой силой, что каждый вдох отдавался болью где-то в глубине грудной клетки. Это была настоящая пытка. Такая простая и такая эффективная.
– Пожалуйста… – простонал Мин Тай почти без голоса и в первое мгновение почти испугался, что его не услышали.

Мин Лоу
Младший выглядел как настоящий новогодний подарок. Обертку уже почти сняли, а ленточку развязать забыли. Возбужденный, взъерошенный, тянущийся к губам А Чэна так отчаянно, как будто от этого зависела его жизнь. От этой абсолютно непристойной картины захватывало дух, и столько всего хотелось сделать, что сложно было решить, с чего начать. Все необходимое уже было под рукой…
Это заполошное «пожалуйста», он скорее не услышал, а почувствовал. Собственное возбуждение жаркой волной ударило в пах и в то же время как будто отступило на второй план. Он успел перехватить руку А Чэна, потянувшуюся к члену Мин Тая, и поймал недоуменный взгляд. Мягко сжал запястье и отпустил. Он вовсе не собирался мучить младшего, просто хотел в этот раз сделать все сам.
– Разденься, – предложил (почти приказал) он А Чэну, который даже рубашку пока не успел расстегнуть. А сам, поудобнее устроившись между ног Мин Тая, склонился к паху и первым мягким движением провел языком вдоль всей длины члена. Стон, который он услышал, был настолько глубоким и восхитительно чувственным, что тут же захотелось закрепить успех. Что он и сделал, старательно облизав головку. Смазка и небольшой (ну как небольшой) сюрприз для младшего терпеливо ждали своего часа. В отличие от Мин Тая, который ждать уже явно не мог, бедра его мелко подрагивали от невозможности немедленно получить разрядку.
Интересно, а трижды за ночь они смогут довести его до вершины? Шальная мысль пронеслась в голове как раз, когда он глубже взял член, еще не пропуская до самого горла, но старательно выглаживая языком ствол, головку, уздечку – все до чего мог дотянуться, не прерывая плавных и размеренных движений.
А братишка рвется вперед, пытается бедра подкидывать, стонет уже не сдерживаясь. Вот и А Чэн присоединился, глушит слишком громкие звуки поцелуем, но от этого они только еще слаще становятся. Мин Лоу скользнул смазанными пальцами между разведенных ног, погладил сжатое колечко мышц, не проникая. И сам не удержался от стона, когда от этого легкого прикосновения тело младшего прошило крупной дрожью, а ноги разъехались еще шире.

А Чэн
Раздеваться пришлось по-военному быстро. Ну да не в первый раз, к тому же вернуться к прерванному занятию хотелось невыносимо. От одного взгляда на то, что старший брат вытворял там внизу, мозги начинало коротить. Хотелось всего и сразу: и сцеловывать с этих потрясающе искусанных губ стоны, и оставить пару ярких отметил на так удачно подставленной шее, и уже получить, наконец, свою порцию удовольствия. Причем уже даже неважно, как и с кем из них.
Но с этим пока еще стоило подождать. Поэтому он решил последовательно приступить к исполнению остальных своих желаний. Целовать Мин Тая можно было почти бесконечно, особенно, такого как сейчас – почти задыхающегося от удовольствия и издающего умопомрачительные звуки.
Эти стоны и всхлипы вибрацией отдавались в груди, никак не способствуя выдержке. Да еще и старший брат делал что-то такое, от чего Мин Тая просто выгибало на кровати. Впрочем, реакция не была неожиданной, с богатым арсеналом умений Мин Лоу А Чэн был знаком очень близко.
Вот теперь можно заняться шеей, легко сжать зубами, лизнуть, прихватить за мочку уха. А здесь, над ключицей, похоже, особенно чувствительное местечко, но брат сейчас весь похож на оголенный нерв, нужно будет позже проверить еще раз. Сейчас он долго точно не продержится, может еще минута или две… а если прикусить еще раз?
А Чэн втянул в рот соленую, мокрую от пота кожу чуть выше уже оставленной отметины, провел языком, слегка прикусил. И это стало последней каплей, он всем телом ощутил, как младшего швырнуло за грань.

Мин Тай
Первое прикосновение было обжигающим, словно раскаленным железом провели, но старший брат на этом не остановился, гладил губами, вылизывал, брал так глубоко, что лишь какой-то малости не хватало, чтобы излиться прямо в этот потрясающий, щедрый рот. А потом вернулся А Чэн и думать стало абсолютно невозможно, все мысли просто снесло тем сумасшедшим потоком, в котором были губы, и руки, и пальцы.
Вот пальцы сейчас ощущались особенно правильно. Первое проникновение было аккуратным и таким томительно-тягучим, что его можно было бы и не заметить за шквалом других ощущений. Еще и А Чэн... Как вообще укус может вызывать такую реакцию?
К первому пальцу присоединился второй, и вот это уже не заметить было просто невозможно. Они дразнили, гладили, растягивали, проникали все глубже, пока не достали, наконец, до того самого места. Удовольствие было такой ошеломительной силы, что он почти задохнулся. Жар волнами прокатывался по всему телу и стекался туда, где орудовали ловкие умелые пальцы… уже три. А еще губы, плотно сжимающиеся на члене, зубы и язык А Чэна, превращающие его шею и грудь в болезненно-чувствительное сосредоточение удовольствия. Да, вот так, еще раз… Вроде бы он хотел сказать это вслух, но лишь простонал что-то бессвязное.
А Чэн, умница, понял его даже без слов, прикусил так, что молнией пробило по позвоночнику до самого паха, а пальцы Мин Лоу снова задели то самое место глубоко внутри. И это было уже слишком. Долгожданная разрядка была такой ослепляющей, что на мгновение весь мир перестал существовать. Он даже свое тело снова начал ощущать далеко не сразу, как будто волна удовольствия выкинула его за пределы материального мира.
Но когда ощущения вернулись, Мин Тай почувствовал, как пальцы заменяет что-то другое, гораздо больших размеров. Расслабленное тело не противилось вторжению и легко приняло то, что не было членом Мин Лоу, как он в начале подумал. Гладкий продолговатый, слегка прохладный предмет распирал его изнутри, раздражая слишком чувствительную после оргазма кожу. Боли не было, но и блаженная расслабленность стремительно отступала.
Мин Тай пошевелился, предмет внутри сдвинулся, послав по телу волну огненных мурашек. Попытка сесть вызвала такую бурю ощущений, что он чуть не завалился обратно. Связанные руки по-прежнему мешали, но они были наименьшим из зол. То, что вставил в него Мин Лоу, распирало и давило прямо на центр удовольствия, заставляя снова задыхаться от почти вынужденного удовольствия, мутившего мысли.
Когда он смог, наконец, принять более менее устойчивое положение и сосредоточить внимание на окружающем мире, а не собственных ощущениях, то обнаружил своих старших братьев, активно занятых друг другом. Они переплелись на кровати рядом с ним и ласкали друг друга так самозабвенно, в пору было решить, что его тут просто нет. Каждое их движение было естественным, привычным и бьющим точно в цель, эти двое знали и чувствовали друг друга так хорошо… зачем им был кто-то третий? Внезапное ощущение одиночества и почти болезненное возбуждение вдруг переплавились в такую гремучую смесь, от которой на глазах почти выступили слезы.

Мин Лоу
Все еще ярко-розовая после ударов задница выглядела божественно, абсолютно расслабленные после полученной разрядки мышцы легко впустили пробку, снаружи осталось лишь небольшое удобное кольцо. Смазки он, разумеется, тоже не пожалел, да и готовил младшего старательно. А тот сейчас прибывал явно где-то за пределами грешной земли, оставив им на растерзание свое абсолютно покорное тело.
Но такой расклад его мало интересовал, поэтому он просто подтянул к себе А Чэна и оставил младшего приходить в себя после первого, но далеко не последнего на сегодня пика наслаждения.
А Чэн был возбужден не меньше его самого, но возраст и выдержка все-таки давали о себе знать. Они оба прекрасно знали, как растягивать удовольствие и пользовались этим умением в те редкие ночи, когда могли быть полностью предоставлены друг другу. Любимое тело привычно ложилось под пальцы и отзывалось как хорошо настроенный инструмент. Поцелуи были долгими, тягучими и выматывающими, брат не пытался перехватывать инициативу, но и покорным назвать его было нельзя. Скорее, здесь они были на равных, как никогда не смогут быть в обычной жизни. И это тоже по-своему пьянило.
Мин Тай завозился где-то у них под боком, коротко охнул, ощутив все особенности своего нынешнего положения, но оторваться от А Чэна сейчас было сейчас бесконечно сложно. А тот уже успел сомкнуть пальцы на его члене, заставляя выдержку трещать по швам. Младшему тоже нужно было уделить внимание, пока он не надумал чего лишнего. Впрочем, кажется, уже надумал, суда по подозрительному блеску в глазах.
Пришлось последний раз провести языком по зацелованным губам и отстраниться, А Чэн все понял правильно, всегда понимал. Приподнялся, привлек младшего между ними и жарко зашептал тому на ухо. Так жарко, что дыхание перехватило:
– По-моему, теперь твое внимание требуется старшему брату. Не хочешь доставить ему немного удовольствия? Посмотри, он уже заждался…
Заждался – это не то слово. Член призывно дернулся, когда А Чэн подтолкнул Мин Тая вперед, и тот неловко опустился на локти (запястья все еще были стянуты лентой галстука). Пришлось опереться на подушки в изголовье кровати, что бы было удобнее, и, когда младший облизнул губы, обдавая член горячим дыханием, Мин Лоу понял, что похоже и сам долго не продержится.

А Чэн
Когда Мин Тай опустился на локти и прогнулся, наклоняясь к паху старшего брата, вид открылся такой, что остатки здравого смысла вспыхнули и осыпались сизым пеплом. Пылающие ягодицы с непристойно торчащим кольцом от игрушки вызывали череду совершенно однозначных желаний. Смять в ладонях (младший застонал, глубже насаживаясь ртом на член Мин Лоу), прихватить зубами (теперь у него начали подрагивать колени), развести половинки и обвести языком растянутые мышцы у самой рукоятки игрушки (старший брат задушено выругался и было в этом хрипе что-то отчаянно-восхищенное). Хватит.
А Чэн еще пару раз огладил восхитительные упругие ягодицы и потянул колечко на себя. Мышцы сжимались, не желая выпускать из себя предмет, дающий такое желанное ощущение заполненности. И одна мысль о том, что сейчас Мин Тай точно так же сожмется на нем, чуть не заставила его кончить на месте.
Добавив смазки, он осторожно толкнулся внутрь. Младший застонал, вибрация прокатилась по всему телу и вернулась туда, где соединялись их тела. Не двигаться дальше было сродни пытке, бедра подрагивали в нетерпении, глаза начал заливать пот. Но долго ждать не пришлось, почти сразу он сам подался навстречу медленно и настойчиво. Наверное, ему все же было больно, и точно очень давно никого не было так. Мышцы сжимали член так плотно, что почти темнело в глазах.
В следующий раз А Чэн толкнулся уже сам, бедра соприкоснулись, потом снова и снова. Правильный угол удалось найти далеко не сразу, но когда удар, наконец, достиг цели, младший издал совершенно невообразимый звук, который можно было объяснить только тем, что его рот все еще был занят делом. Кому-то такая постановка вопроса может показаться унизительной, но А Чэн отчетливо видел, что все, происходящее сейчас, переплавлялось для Мин Тая в чистое, ничем не замутненное удовольствие, которое он с готовностью делил с обоими братьями.

Мин Тай
Когда он оказался зажат между братьями, все снова встало на свои места, а минута глупой слабости показалась абсурдной и такой бессмысленной. Голос А Чэна все еще отдавался мурашками, упорно концентрировавшимися где-то пониже спины. А уж когда прямо перед глазами оказался член старшего брата, собственное возбуждение снова дало о себе знать с новой силой.
Член был просто потрясающим, от одного взгляда на него рот наполнился слюной, а задница отчаянно сжалась, крепче обхватывая, растягивающую ее пробку, и вызывая новый всплеск горячечного удовольствия.
Отсасывать ему приходилось не то чтобы слишком часто, но все же кое-какой опыт имелся и ради старшего брата он планировал постараться как следует. Стоило ему пару раз на пробу облизать головку, как он почувствовал руки, сжимающие и мнущие его ягодицы. А Чэн. Когда к рукам присоединились губы, зубы и (о, Господи!) язык, Мин Тай понял, что сосредоточиться на чем-то одном точно не получится. Стонать с членом во рту, упирающимся почти в самое горло было странно. Но старший брат, похоже, оценил ситуацию иначе, по крайней мере, таких выражений Мин Таю слышать от него еще не приходилось.
Когда А Чэн начал вытягивать пробку, ощущение было такое, словно его выворачивают наизнанку, но чувство пустоты было недолгим. Головка, растянувшая вход до предела, показалась просто огромной, даже несмотря на всю подготовку. Казалось, что еще больше принять просто невозможно, но он знал, что это только иллюзия. Брат не двигался, давая ему время привыкнуть, но это время было сейчас слишком большой роскошью, хотелось здесь и сейчас, поэтому он не раздумывая толкнулся бедрами назад, насаживаясь на член.
Растяжение было болезненным, но не настолько, чтобы перекрыть удовлетворение. Чувство принадлежность было настолько сильным и всепоглощающим, что его собственный член даже не подумал поникнуть. А ведь он кончил меньше получаса назад, но снова был возбужден так, что хватило бы и пары движений рукой. Свои руки, впрочем, были все еще связаны, руки старшего брата путались в волосах, задавая ритм, но не забирая полностью свободу действий, а руки А Чэна стискивали его бедра с такой силой, что завтра к утру наверняка проступят синяки.
Все было идеально, его губы все быстрее скользили по члену старшего брата, пропуская все глубже и предчувствуя скорую разрядку, а сзади в него мерными движениями вколачивался А Чэн, сбивая дыхание и заставляя подаваться навстречу. Болезненные ощущения почти полностью исчезли, тело с восторгом принимало вторжение и жаждало еще, и еще, и еще.
Когда А Чэн как-то особенно удачно двинул бедрами, удовольствие сделалось огненно-ярким. Член старшего брата проскользнул еще глубже, чем раньше, а протяжный стон, больше похожий не хрип, довершил дело. Мин Лоу выгнулся, крепко стиснув руками изголовье кровати, и выплеснул семя, парк белесых капель которого так и осталась на губах младшего брата.
Отдышаться Мин Тай не успел, его догнал следующий толчок, потом еще один, и еще, и каждый из них попадал точно в цель, посылая по телу, плавящие кости, волны наслаждения. Они подхватывали его и несли к краю с такой скоростью, что остановиться было просто невозможно. В последнее мгновение он почувствовал, как язык одного брата буквально вламывается к нему в рот, вылизывая припухшие губы, а рука второго ложиться на его член. Выдержать больше было бы просто невозможно.

Мин Лоу
Рот у младшего просто создан был для того, чтобы делать минет. И где только научился, паршивец? Лучше нужно было следить за ним в Париже, да разве ж уследишь. А уж как он застонал, когда А Чэн, наконец, вошел в него по-настоящему. Сладкая вибрация, родившаяся где-то в глубине горла, охватила все тело, заставляя яйца поджиматься. Мин Лоу понял, что не в состоянии больше сдерживаться, и излился прямо в этот божественный рот.
Младший тяжело дышал, смотрел мутным, совершенно ошалевшим взглядом, а его тело содрогалось в такт сильным толчкам, почти впечатывавшим его в кровать. Если бы Мин Лоу не кончил меньше минуты назад, ему, наверное, хватило бы одного этого зрелища. Возбуждение лениво шевельнулось пока еще где-то глубоко, и он, недолго думая, припал к восхитительно красным, припухшим губам, слизывая с них капли собственной спермы.

А Чэн
Мин Таю хватило одного прикосновения, сжался он при этом так невыносимо, что не последовать за ним было просто невозможно. Дыхание перехватило, а оргазм накрыл с такой бешеной силой, будто до этого он не трахался пот меньшей мере год.
Младший, похоже, вообще был в отключке. Чтобы неудачно не придавить, А Чэн аккуратно перетек на бок, укладывая его рядом с собой. Шевелиться не хотелось, максимум, на что его сейчас хватило – приподнять голову и встретиться глазами со старшим братом, так и сидевшим в изголовье кровати. Мин Лоу откровенно любовался. И было чем, они вдвоем, взмокшие, разгоряченные и обессиленные, представляли собой крайне соблазнительное зрелище. Да и сам старший брат выглядел не хуже.
Мин Тай осторожно зашевелился, что-то неразборчиво пробормотал, и А Чэн потянулся, чтобы ослабить узел, стягивающий его запястья. Сделать это оказалось не так просто, пришлось немного повозиться, зато он окончательно пришел в себя, растирая руки, на которых все-таки остались следы от полоски галстука.
Брат сел на кровати, слегка поморщившись, А Чэн почувствовал легкий укол вины, тут же растворившийся, стоило им встретиться взглядом. А потом его за плечи обнял Мин Лоу и стало совсем хорошо. Объятье было крепким, собственническим, все как он любил, а когда одна рука съехала по груди и сжала сосок, а вторая огладила задницу, А Чэн понял, что вечер точно еще не закончился. Пальцы скользнули между ягодиц и привычно толкнулись внутрь. Сразу два.
– Хочешь меня? – хрипло прошептал старший брат, проводя языком по чувствительной коже за ухом. Член заинтересованно дернулся. На сухую пальцы входили тяжело, но от этого пробирало лишь сильнее. Раздражение, возбуждение, неудовлетворенность – вот что вызывали медленные движения внутри. Вторая рука продолжала неспешно пощипывать и сжимать сосок, отчего сердце еще сильнее начинало биться о ребра.
А еще Мин Тай. Он смотрел на них огромными, темными от возбуждения глазами, и не мог ни пошевелиться, ни отвезти взгляд. А Чэн почувствовал, как его затягивает в глубину провалов зрачков, и, сделав над собой усилие, разорвал контакт, откидывая голову на плечо старшего брата. Мин Лоу несильно прикусил подставленную шею, а потом вдруг его руки остановились, просто замерли без движения.
– А его хочешь? – голос был глубоким, вибрирующим и таким сладким, что А Чэн ощутил дрожь накатывающего возбуждения даже раньше, чем понял смысл сказанных слов, – Хочешь почувствовать, как он входит в тебя, заполняет целиком до тех пор, пока ты не сможешь дышать?
Пальцы внутри легонько шевельнулись, посылая по телу новую волну мурашек. Он вскинулся, и снова невольно столкнулся взглядом с младшим братом, их словно притягивало друг к другу. Голос старшего брата обволакивал, отгораживая от всего остального мира. Уже один этот голос мог швырнуть А Чэна на грань, и Мин Лоу прекрасно это знал. И Мин Тай реагировал не хуже, он был уже полностью возбужден, а во взгляде полыхало что-то такое, чего в любой другой ситуации стоило бы испугаться. К пояснице прижимался член старшего брата, да и у самого уже стояло колом.
– А ты? – наконец, не выдержал А Чэн, понимая, что уже проиграл эту битву.
– А я посмотрю, и помогу, если будет нужно.

Мин Тай
Запястья слегка саднило, как и задницу, но это только помогало полнее ощущать реальность происходящего. Потому что такого умопомрачительного секса у него еще не было. Никогда. Вообще. Он даже не думал, что такое в принципе возможно.
Старший брат обнимал А Чэна, и это больше не вызывало никаких глупых эмоций, кроме восхищения и возбуждения, потому что спокойно смотреть на их полностью обнаженные тела не получалось в принципе. А когда руки Мин Лоу заскользили по телу А Чэна в откровенной и недвусмысленной ласке, все мысли снова вышибло из головы.
Смысл слов доходил с опозданием, но даже это сейчас было совершенно не важно, он и так понимал, чего хочет и что предлагает Мин Лоу, чувствовал это всей кожей и не собирался отказываться. Что можно прийти в полную боевую готовность в третий раз за столь короткое время, было неожиданностью. Но именно так все и было, от возбуждения почти мутило, как будто и не было умопомрачительного секса и двух предыдущих оргазмов.
Старший брат легко подтолкнул А Чэна вперед, и они словно впечатались друг в друга телами. Руки наконец-то были свободны, и Мин Тай не собирался упускать шанс ими воспользоваться, гладил, изучал, ласкал, обводил пальцами контуры мышц и целовал, целовал, целовал, везде, где мог дотянуться. Таким как сейчас видеть А Чэна ему еще не приходилось, всегда собранный, уверенный, немного ироничный, сейчас он прогибался и стремительно терял контроль. Вернее отдавал его добровольно. Наверное, таким он мог быть только со старшим братом, который привычно и уверенно готовил его к первому проникновению.
Главенствующая роль, действительно, по-прежнему была у Мин Лоу, хоть он и отстранился, когда А Чэн, оседлав брата, начал медленно опускаться.

Мин Лоу
Член Мин Тая медленно погружался в тело брата, и воспринимать ситуацию с такого ракурса было немного странно, но не менее восхитительно, чем принимать участие самому. После двух оргазмов подряд младший должен был продержаться достаточно долго, к тому же он уделил подготовке А Чэна столько внимания, что тот должен быть возбужден до предела. К сожалению, это работало в обе стороны, и собственный член тоже отчаянно жаждал внимания.
Когда их бедра, наконец, соприкоснулись, А Чэн выждал всего пару секунд и сходу взял такой бешеный темп, словно в омут ринулся. Младший цеплялся руками за его бедра, выгибался, поддавал, но отчаянно проигрывал в этой скачке. Мин Лоу видел, как сбивается дыхание, закатываются глаза, движения становятся резкими и почти беспорядочными. Но А Чэну было все еще недостаточно.
Поймать момент, почувствовать, когда Мин Тая накроет волной, было не так уж сложно, ведь он обещал помочь. И помог. Толкнул А Чэна вперед, заставляя повалиться на грудь младшего брата. Еще не до конца опавший член выскользнул из задницы, оставляя за собой дорожку белесых капель. И уже в следующее мгновение Мин Лоу заменил его своим, наваливаясь всем телом, вбиваясь, размашисто и сильно в податливое, открытое отверстие. Именно так, как А Чэн всегда и любил.
Хватило всего нескольких движений, они оба были уже почти на пределе, поэтому когда брат застонал и сжался, оргазм не заставил себя долго ждать. Что-то внутри вскипело, вспыхнуло и рванулось наружу вместе с семенем, оставляя в голове блаженную пустоту и кристальную ясность чувств.

А Чэн
Реальность разбилась на множество слепящих осколков, а потом вдруг собралась вновь, став непривычно полной и практически идеальной. Младший тихо сопел, уткнувшись ему в грудь… все-таки для него это было немного слишком. А со спины его привычно обнимал Мин Лоу, легко поглаживая пальцами низ живота. Это была не прелюдия и даже толком не ласка, просто успокаивающее, почти рефлекторное движение.
И пусть судьба отчаянно пыталась их разделить, но они все еще были способны понимать и чувствовать друг друга. Сейчас, возможно, даже больше, чем раньше. А значит, все еще оставались шансы.